6 партия компьютерного гамбита: Крамник против "машины"

Дело в том, что на десятом ходу имевшая белые фигуры Машина сыграла примерно так, как полвека назад действовали громоздкие и малоэффективные ЭВМ или во все времена в сеансах одновременной игры играли малоопытные шахматисты-любители. Иными словами, с точки зрения любого шахматного специалиста целая серия компьютерных ходов выглядела в этой партии откровенно непрофессионально.

?

В таких случаях от человека, явно превосходящего соперника по классу, обычно требуется лишь элементарная аккуратность, проявить которую сеансерам удается далеко не всегда. Но в поединке один на один с заведомо сильным противником полностью избежать издержек несерьезного отношения к возможностям оппонента, казалось, было не так уж сложно. Увы, Владимиру Крамнику сделать это не удалось. Он уступил Компьютеру, прозевав пусть и завуалированную, но все-таки не слишком сложную тактику, видимо, в строгом соответствии со стандартным сценарием всех человеческих неудач в поединках с "железяками".

?

Однако шестая партия загадала нам - людям, играющим в шахматы, - по-настоящему сложную загадку. Дело в том, что положение, возникшее после странной игры "Фрица" в начале партии, все гроссмейстеры оценивали в явной выгоде Владимира Крамника, тогда как все компьютерные программы - в пользу своего электронного коллеги. Усилю сказанное, подчеркнув, что с точки зрения любого шахматиста Компьютер в дебюте играл откровенно слабо.

?

Такая оценка, в частности, означает, что едва ли не в первый раз за всю историю нашего исторического противостояния Машины заставили нас поставить фундаментальной вопрос о состоятельности тех общих для всех людей интуитивных критериев, на которых базируются наши представления о шахматах. Ведь доказать свою правоту, просто двигая по доске фигуры, людям на этот раз не удастся, поскольку "все это уже сделано до нас", и именно на основании расчета многочисленных вариантов компьютеры вынесли свой, столь поразительный для "белковых" шахматистов вердикт!

?

И все же при всей драматичности ситуации меня не покидает ощущение, что в фундаментальных шахматных вопросах "мы" по-прежнему лучше "их", а позиция, в которой Владимир Крамник допустил просчет, была, конечно же, в его пользу.